Неточные совпадения
Родительница его, из фамилии Колязиных,
в девицах Agathe, а
в генеральшах Агафоклея Кузьминишна Кирсанова, принадлежала к числу «матушек-командирш»,
носила пышные чепцы и шумные шелковые платья,
в церкви подходила первая ко кресту, говорила громко и много, допускала детей утром к ручке, на ночь их благословляла, — словом, жила
в свое удовольствие.
За окном тяжко двигался крестный ход: обыватели города, во главе с духовенством всех
церквей, шли за город,
в поле — провожать икону Богородицы
в далекий монастырь, где она пребывала и откуда ее приносили ежегодно
в субботу на пасхальной неделе «гостить», по очереди, во всех
церквах города, а из
церквей, торопливо и не очень «благолепно»,
носили по всем домам каждого прихода, собирая с «жильцов» десятки тысяч священной дани
в пользу монастыря.
Захар не старался изменить не только данного ему Богом образа, но и своего костюма,
в котором ходил
в деревне. Платье ему шилось по вывезенному им из деревни образцу. Серый сюртук и жилет нравились ему и потому, что
в этой полуформенной одежде он видел слабое воспоминание ливреи, которую он
носил некогда, провожая покойных господ
в церковь или
в гости; а ливрея
в воспоминаниях его была единственною представительницею достоинства дома Обломовых.
В Германии Чаадаев сблизился с Шеллингом; это знакомство, вероятно, много способствовало, чтоб навести его на мистическую философию. Она у него развилась
в революционный католицизм, которому он остался верен на всю жизнь.
В своем «Письме» он половину бедствий России
относит на счет греческой
церкви, на счет ее отторжения от всеобъемлющего западного единства.
Великая правда этого соединения была
в том, что языческое государство признало благодатную силу христианской
церкви, христианская же
церковь еще раньше признала словами апостола, что «начальствующий
носит меч не напрасно», т. е. что власть имеет положительную миссию
в мире (независимо от ее формы).
Приходская
церковь Крестовниковых была небогатая: служба
в ней происходила
в низеньком, зимнем приделе, иконостас которого скорее походил на какую-то дощаную перегородку; колонны, его украшающие, были тоненькие; резьбы на нем совсем почти не было; живопись икон — нового и очень дурного вкуса; священник — толстый и высокий, но ризы
носил коротенькие и узкие; дьякон — хотя и с басом, но чрезвычайно необработанным, — словом, ничего не было, что бы могло подействовать на воображение, кроме разве хора певчих, мальчиков из ближайшего сиротского училища, между которыми были недурные тенора и превосходные дисканты.
Но что обо мне могли думать монахи, которые, друг за другом выходя из
церкви, все глядели на меня? Я был ни большой, ни ребенок; лицо мое было не умыто, волосы не причесаны, платье
в пуху, сапоги не чищены и еще
в грязи. К какому разряду людей
относили меня мысленно монахи, глядевшие на меня? А они смотрели на меня внимательно. Однако я все-таки шел по направлению, указанному мне молодым монахом.
В жизни же внушается, что надо соблюдать следующие правила: не есть мяса и молока
в известные дни, еще
в другие известные дни служить молебны и панихиды по умершим,
в праздники принимать священника и давать ему деньги и несколько раз
в году брать из
церкви доски с изображениями и
носить их на полотенцах по полям и домам.
— Если так — она спасена! Ну, детушки, — продолжал он, обращаясь к толпе, — видно, вас не переспоришь — быть по-вашему! Только не забудьте, ребята, что она такая же крещеная, как и мы: так нам грешно будет погубить ее душу. Возьмите ее бережненько да
отнесите за мною
в церковь, там она скорей очнется! дайте мне только время исповедать ее, приготовить к смерти, а там делайте что хотите.
— Ну вот, что дело, то дело, батька! — сказал Бычура. —
В этом с тобою никто спорить не станет. Ну-ка, ребята, пособите мне
отнести ее
в церковь… Да выходите же вон из избы!.. Эк они набились — не продерешься!.. Ступай-ка, отец Еремей, передом: ты скорей их поразодвинешь.
— Да-с, — отвечала она и тотчас же
отнесла свой подарок на завесу
в церковь.
Этот человек был родной брат матери моей, сын Дармштадтского обер-кригскомиссара Карла Беккера, носивший
в России имя Эрнста Карловича, точно так же, как мать моя, до присоединения к православной
церкви,
носила название Шарлотты Карловны.
Отец сам одевал умершую свою дочь
в приготовленное ею заранее платье, сам клал ее
в гроб, выносил
в церковь и
отнес на кладбище; ни малейшего ропота не произнес его язык, и вся душа была исполнена благоговейной радости и покорности воле божией.
В этот день новопожалованный граф и обвенчался с Елизаветой Петровной
в Москве
в церкви Воскресения
в Барашах, что на Покровской улице [Одни говорят, что брак Елизаветы был совершен 15 июля 1748, а другие
относят его к 1750 году.
В церкви все
носило тот же пошиб, было так же незатейливо и своеобычно. У правого клироса сидел худощавый монах. Он предложил ему осмотреть убежище митрополита Филарета. Ряд комнат,
в дереве, открывался из двери, выходившей прямо
в церковь… Можно было видеть убранство и расположение тесноватых чистых покоев. Он отказался пройтись по ним, не хотел нарушать своего настроения.
Такие
церкви, как St.Ouen и St.Maclou,
относят вас к живописному средневековью и считаются прекрасными образцами французской готики. И как противоречит таким готическим базиликам и старинным домам Руана монумент
в виде конной статуи, воздвигнутый Наполеону I, который к жизни Руана и всей Нормандии не имел никакого «касательства», кроме разве тех административных распоряжений,
в которых сказывалась его забота о поднятии материального благосостояния этого края.
Встреча с Палтусовым и его
отнесла к той зиме, когда они жили
в комнатах у учителя арифметики Скородумова,
в переулке на Сретенке, около
церкви «Успенья
в Печатниках».
Принимались меры против роскоши, быстрой езды, пожаров и зараз; во время мора запрещено было даже
носить детей
в церковь для причащения.
До 10 часов позволялось всем прикладываться и служить панихиды, а после
церковь запиралась и оставались при теле дежурные и священники. Золотую корону
носил обыкновенно во время процессии князь Николай Григорьевич Волконский с двумя ассистентами из дворян; ордена несли дворяне, также при ассистентах, все
в траурных мантиях и шляпах.
Собор Успенский,
церковь Благовещения, Грановитая палата, Теремный дворец, Кремль с своими стрельницами, множество каменных
церквей и домов, рассыпанных по городу, — все это, только что вышедшее из-под рук искусных зодчих,
носило на себе печать свежести и новизны, как бы возникло
в один день волею всемогущею.
Вскочивший Николай Павлович быстро поддержал ее и бережно довел до стула, стоявшего
в глубине
церкви.
В последней царил таинственный полумрак, усугубляемый там и сям мерцающими неугасимыми лампадами, полуосвещающими строгие лица святых угодников,
в готические решетчатые окна лил слабый сероватый свет пасмурного дня, на дворе, видимо, бушевал сильный ветер, и его порывы
относили крупные дождевые капли, которые по временам мелкою дробью рассыпались по стеклам, нарушая царившую
в храме благоговейную тишину.
Брак ее был совершен
в костеле и
в православной
церкви в одном из уездов, ближайших к псковской границе, она
носила уж имя Стабровского, Свидетелями были унтер-офицер из дворян Застрембецкий и отставной из инвалидной команды капитан, старичок, преданный душою Зарницыной за многие пособия, которые она оказывала его семейству.
Пахомыч, как звали все
в доме его дядьку, на руках
отнес его домой от сельской
церкви, когда
в ее ограде опустили
в могилу его маму.
— Сам я, батюшка граф, привозил рожать
в усадьбу Лукьяновну, сам и пустой гробик
в церковь хоронить
носил, а ребеночка Настасья Федоровна за своего выдала… Глашка, горничная ее, сказывала, что подушки она подкладывала, чтобы твою графскую милость
в обман ввести, вот она какая непутевая, а безвинных людей пороть, на это ее взять, прежде пусть на себе лозы испытает…